Артём Герасименко — директор Проектного бюро «УРБАН Стрит 14» и автор канала «Здоровые города».
________________________________________________________________
Городская среда начинается у входной двери, а также включает вид и звук из окна квартиры. После выхода из дома каждый горожанин оказывается во дворе. Куда бы он ни направлялся — двор является первым впечатлением при выходе из дома и возвращении туда же. К сожалению, для некоторых людей выход во двор заканчивается трагически. Почему так происходит? Если отвечать кратко, то это неминуемый эффект ситуации, сложившейся с движением автотранспорта во дворах, и в первую очередь речь идет о превышении допустимой скорости и транзитными потоками.
Проблема с благоустройством дворов начинается с того, что с разных позиций это благоустройство может выглядеть по-разному. Для автомобилистов хороший двор тот, где можно свободно передвигаться на машине и парковаться максимально близко к подъезду. Для многих чиновников хороший двор — это отремонтированный без дополнительных трат и точно в срок. В хорошем дворе люди с ограничениями по здоровью могут передвигаться без посторонней помощи. Для детей двор — это целый мир, для пожилых людей — основное место социализации, за пределы которого им бывает сложно выбираться.
В Москве порядка 24 000 дворовых территорий, за 5 лет с 2015 по 2020 в них произошло около 1 тысячи подобных происшествий с десятками жертв. Согласно данным, основными причинами происшествий становились или высокая скорость автомобилей, или плохая видимость, а часто — оба фактора вместе. Следовательно, нужно смотреть, что провоцирует водителей ускоряться или загораживает им обзор. Посмотрев на дворы с печальной статистикой поближе, можно заметить схожие характеристики: они находятся на периферии города; застройка вокруг чаще всего высотная; они расположены вдоль магистралей; имеют длинные прямые внутриквартальные проезды, которые расположены вдоль длинных и узких зданий или зданий неправильной формы
Статистика также показывает, что 78% ДТП произошли во дворах многоэтажных домов, а половина из всех происшествий зафиксированы в районах с застройкой средней плотности. То есть, существует прямая корреляция между городской застройкой и количеством происшествий.
Высотность и плотность застройки изменить сложно и дорого — это под силу только реновации, а она сейчас сфокусирована совсем на другом типе домов. А вот поработать с характеристиками дворов вполне реально. Чтобы понять как, можно взглянуть на иностранный опыт работы с подобными районами.
Например, жилой комплекс Nové Butovice на окраине чешской Праги. Застройка здесь квартальная, паркинг либо подземный, либо на городских улицах снаружи квартала паркингом. Двор создан как озелененное пространство с пешеходными дорожками, ведущими ко входам в дома. В случае чрезвычайных происшествий возможен проезд служебной техники по грунтовым и мощеным дорогам. Или район Merihaka в Хельсинки. Дома здесь очень высокие по европейским меркам, но дворы свободные — машины спрятаны на подземных и многоэтажных паркингах, чья архитектура вписана в ландшафт. А вот ровесник многих московских районов — микрорайон Stuyvesant Town в Нью-Йорке, построенный в середине прошлого века, плотность проживания здесь в 3 раза выше, чем в среднем по городу, люди живут не бедные. Но и здесь пространство между домами превращено в общественные зоны и спортивные площадки. Все парковочные места вынесены за пределы — на ближайшие улицы или в многоэтажные паркинги по периметру. Вокруг зелень, минимальное число барьеров и возможность проехать для пожарных, если понадобится.
Как видно, и без революционных изменений можно поменять уровень безопасности во дворах: сузить провоцирующие превышение скорости проезды, упорядочить парковочные места, обозначить зоны внимания рельефом и светом, убрать транзитный поток. Пространство в результате преобразований станет не только безопасным, но и гуманным — перемещаться по нему будет удобно и людям с ограниченными возможностями здоровья.