«Когда едешь по Транссибу, тебе открывается окно в русскую душу», часть I
За Иркутском, городом на Транссибирской магистрали, мой сосед положил на стол сосиску и поставил бутылку коньяка. Покопавшись в вещах, я достала рюмку с логотипом Route 66 из моей коллекции маленьких сувениров как раз для таких случаев и подарила ее попутчику.
«О, культурный обмен», — сказал Сергей, машинист тридцати с небольшим лет, похожий на полузащитника Национальной футбольной лиги.
«За русско-американскую дружбу», — прозвучал тост в нашем купе, окно которого выходило на широкие снежные степи.
Мы говорили о жизни в наших странах, Голливуде, войне и ужасном состоянии современного мира (не обошлось без еще одной рюмки коньяка). На его футболке было написано «Сочи-2014». Когда я упомянула, как сильно мне понравилась Олимпиада, Сергей отдал мне футболку.
Самая длинная железная дорога в мире, которая в этом году празднует свой столетний юбилей, распахивает окно в мир русских людей. Некоторые считают их такими же неприступными и холодными, как сибирская зима, а мне они показались чрезвычайно приятными, теплыми и милыми.
Все не борт
Мое путешествие началось во Владивостоке и заняло неделю. Чтобы добраться до Москвы, западного конечного пункта Транссиба, я пересекла семь часовых зон и почти 9,3 тыс. км.
Железная дорога, проложенная по маршруту ссыльных, монголов и Романовых, пробивает себе путь через леса, деревни и заснеженные горы. Настоящая ее изюминка — Байкал, глубочайшее в мире озеро с пресной водой, ставшее родным домом для таких экзотических видов, как нерпа.
Впервые я путешествовала по этому маршруту два года назад, отправившись из Москвы во Владивосток. Теперь я поменяла начальную и конечную точки мечтами. Друзья волновались. Экономика России в кризисе, а отношения с США — натянутые. Должно быть, я сошла с ума?
Хотя антиамериканские настроения царят в российских СМИ (отзеркаливая, впрочем, политику американских медиа по отношению к России), я сталкивалась не с враждой, а с искренностью, добротой и любопытством о США и к тому, как американцы воспринимают русских.
Иностранные туристы нечасто выдерживают весь путь от начала до конца, большинство предпочитает отклониться в сторону Пекина. Американка средних лет, путешествующая на поезде в одиночку — такая же редкость, как амурский тигр. Всех интересовало, что я здесь забыла.
Я выросла во время холодной войны, и меня учили бояться и молиться за русских, безбожных коммунистов. Однако Империя зла манила своей чарующей музыкой, пейзажами и балеринами.
В списке остановок значились Байкал, Красноярск и Пермь, прообраз города Юрятина в «Докторе Живаго» Бориса Пастернака и город детства основателя антрепризы «Русский балет» Сергея Дягилева.
Мой осенний визит совпал с голубым небом и березами, укутанными в блестящую оранжевую листву. Чуть позже выпал первый снег.
Грузовые поезда с нефтью, углем или древесиной взрывали мерный гул своими пронзительными криками, проходя мимо нас.
Купе были комфортными, но я спросила Сергея: «Почему не самолет?».
«Самолет быстрее, но дороже», — объяснил он. — «Во всяком случае, никто там не разговаривает. А здесь можно познакомиться с людьми, пообщаться и отдохнуть».
