Как закалялась сталь! Как оговорка в приказе Сталина дала жизнь любимчику всей страны автомобилю «Москвич»
Привет всем! С вами «Музейная среда» и я, директор Музея Транспорта Москвы Оксана Бондаренко.
Весной следующего года наш музей откроет свои двери в историческом павильоне Транспорта на ВДНХ. Как вы думаете кому будет посвящена первая выставка? Ответ в сегодняшней колонке.
4 декабря — день рождения «Москвича», автомобиля, прославившего наш город. Здесь я уже рассказывала про его зарубежные приключения, а сегодня поведаю весьма драматическую историю его появления на свет.
Прототип первого «Москвича» прокатился по нашим дорогам ещё до войны, в конце 1939 года. После пакта Молотова — Риббентропа Наркомат внешней торговли закупил партию немецких «Опель-Кадетов», чтобы продать машины партийной номенклатуре и передовикам производства. Тогда начальник охраны Кремля пригнал собственный «Опель» и продемонстрировал «отличную иномарку» товарищу Сталину. Через шесть лет на такой же показ вместе с грузовиками ЗИС, ГАЗ и ЯАЗ и легковой «Победой» привезли четырёхдверный КИМ-10-52 и «Опель-Кадет». Вождь народов не глядя выбрал «Опель» и приказал выпустить немецкий прототип «как есть», а потом, поставив его на конвейер, заниматься усовершенствованиями. Эта оговорка насчёт усовершенствований и определила судьбу «Москвича».
Однако война все же началась. После эвакуации завод КИМ оказался полностью разоренным, впереди было много работы. В апреле 1944-го в его цехах заработал завод «Автозапчасть», где производством руководил инженер со светлой головой и золотыми руками Игорь Гладилин. А в августе сюда пришла команда опытных конструкторов Научного автотракторного института во главе с ведущим конструктором Александром Андроновым. Сложился «мозг» будущего МЗМА.
В Германию снарядили целую экспедицию, но с самого начала всё пошло не по плану. На контролируемой советскими войсками территории в Бранденбурге обнаружился только завод грузовиков «Опель», а на легковом автозаводе марки их не ждали ни нетронутый сейф с чертежами, ни функционирующий конвейер. Тем временем инженеры, оставшиеся в Москве, всё лето 1945-го разбирали по винтикам тот самый «сталинский» автомобиль, готовили помещения к работе, получали на складах трофейного имущества уцелевшие автомобили и запчасти, собирали инструмент.
Наркомат выделил МЗМА все числовые индексы от 400 до 449. Числом 400 с семизначными приставками для каждой конкретной детали обозначили комплектующие двигателя и шасси, а числом 420 с той же системой приставок — группы, подгруппы и наименования деталей кузова. Так, первый седан МЗМА получил своё отраслевое имя «Москвич-400-420». В первые годы, когда ещё не появились другие модели, в литературе его звали просто «Москвичом».
Александр Андронов вместе с коллегами-инженерами за считанные месяцы выпустил около трёх с половиной тысяч листов чертежей. Документация из Германии тогда ещё не успела «найтись» и добраться до завода. В 1946-м кое-какие немецкие чертежи — неполные, разрозненные, а иногда и вовсе рассчитанные на другие модификации — всё же прибыли, но пригодились только для проверки и уточнения проделанной работы. Позже подтянулось и оборудование завода, частично полученное по репарациям — в дополнение к тому, что уже изготовили советские предприятия. Так что, несмотря на неоригинальность всех технических решений и размерностей, «Москвич-400-420» можно смело назвать отечественным автомобилем, сконструированным в СССР.
Могло показаться, что «Москвич» во многом проигрывал КИМу, который выглядел более современно. Но по техническим характеристикам «Москвич» выигрывал у КИМа с «сухим» счётом. В мире советского автопрома несущий кузов был гостем из будущего — даже «Мерседес Бенц» дожил до своего «Понтона» только в 50-х. Для «Москвича» Игорь Новосёлов перечертил полноценную «опелевскую» гидравлическую систему цилиндров, трубок и шлангов. Да, эта система «Дюбонне» окажется сложной и не очень надёжной. Но лиха беда начало!
К Первомаю 1947-го из ворот завода вышло больше ста «Москвичей», а к сентябрю, когда праздновали 800-летие Москвы, новый автомобиль уже завоевал улицы города, вытеснив КИМов.
Ежедневный выпуск сотен скромных и маленьких автомобилей в стране совпал с драматическим временем в истории страны. Но первые «Москвичи» открыли советскому обществу возможность иметь автомобиль, способствовали развитию массового автоспорта и, кроме того, верой и правдой служили врачам, милиционерам, почтальонам и советской торговле. А на родном заводе благодаря этим машинам вырос и возмужал сильный коллектив легендарных специалистов автопрома.
Не расстаемся!
Нам по пути <3